Первое сообщение в теме :

О том, как иногда полезно прогуляться ночью...

Время будет определено позже администрацией.
Квест планируется перенести в игру.
Участники: маркиз де Можирон, Горанфло и шут короля Шико.

Явный испуг юнца был так заметен, что Шико даже стало на какое-то время жаль его, но с другой стороны, пусть радуется, что его застукали они, а не муж, брат или чего доброго отец того создания, которое посещал мальчишка. Хотя... Быть может все же вор?
Праздное любопытство заставило Шико развернуть парня к себе лицом, что было нетрудно. Темнота и старания школяра выкарабкаться, мешали разглядеть черты лица, но это было лишь вопросом времени.
- Вернуть?, - Шико улыбнулся маркизу, - думаешь та, чьи объятия покинул наш юный друг, уже соскучилась по нему? Что ж, быть может ты прав, можно и помочь нашим влюбленным. Но закидывать, то, что осталось, будет жестоко по отношению к даме. Думаю, стоит быть бережнее при бросках и зашвырнуть с первого раза...
Шут никак не мог понять, чем его заинтересовал этот смешной парнишка, так неловко попавшийся им ночью. В другой раз он быть может и отпустил бы его и спокойно отправился заканчивать эту прекрасную ночь в обществе маркиза де Можирона, но сейчас что-то наоборот заставляло помучить юного развратника. Быть может скромность и испуг последнего?

- Друг мой, твоя сердобольность поражает меня до глубины души, - Людовик только что не фыркнул от нарастающего раздражения, - Какое нам дело до его дамы?
Подняв взгляд на стену, с которой свалился мальчишка, маркиз замолчал на пару мгновений и вновь обратился к Шико:
- Хотя быть может утром, я бы послал сюда пажа выяснить, что за пташка обитает здесь.
Вся эта ситуация уже успела порядком поднадоесть королевскому любимцу. И шутка – шуткой, но вечер был спланирован иначе. Явление юнца, к которому его спутник начал проявлять интерес, никак в эти планы не входило. Миньону уже успело наскучить нежданное общество, хотя точнее будет сказать, пребывание на одном месте.
Придворный присоединил свою руку к лапище Шико. Несмотря на то, что длань маркиза была куда как более изящна, нежели шутовская, силой она обладала не меньшей. В итоге горе-любовник просто повис в воздухе.
- А ну-ка, пошли отсюда, пока нам на голову не свалилось что еще. На месте, куда направлялись, разберемся, кто он и почему смеет пугать невинных прохожих.
Подкрепляя слова действиями, Луи сделал шаг вперед, намереваясь все же попасть в то самое «прекрасное место», которое ему наобещал нынешний собутыльник.

В ужасе Изабель переводила взгляд с одного на другого.
Что значит: на месте, куда направлялись, разберемся?.. Они что, намерены забрать меня с собой?!.. О, нет...
Самое время было кричать во весь дух, разбудить весь Париж, но спастись любой ценой. Осознавая всю степень позора для своей семьи, связки баронессы словно заледенели. Господи, теперь то что делать?!
- Господа, я всё же прошу прощения, если я имел неосторожность помешать вашим планам, - залепетала Изабель, стараясь делать свой голос более низким. Дьявол, ну что они так в меня вцепились, в самом деле?! Ещё немного и оторвут мне воротник. Вероятнее всего, вместе с шеей...
- Я не хочу более досаждать или докучать вам, поэтому благодарю за то, что уделили мне внимание, коего, я уверяю вас, я совершенно не заслуживаю, и я более не смею вас задержива... Изабель улыбнулась своим визави, в глубине души надеясь на чудо того, что её всё же отпустят с миром. Но, встретив пристальный раздраженный взгляд обоих, умолкла на полуслове- ть... - раздалось уже еле слышно.

Быть может вино, а быть может воспоминания о своей молодости, но что-то сыграло свою роль в том, что шут заинтересовался своим пленным. Впрочем, вскоре пленник стал общим - рука маркиза в свою очередь завладела воротником мальчишки. Шико удивило желания фаворита прихватит их ношу с собой, но, в сущности, это не несло никакой обузы, а даже могло стать некой приправой их компании. Шут испытывал симпатию к молодым повесам, только-только начинающим оперятся.
- Так тому и быть!, - голосом проповедника произнес Шико, в свою очередь стискивая воротник бедняги, и начиная идти.
Мальчишка завозился в руках, что-то бормоча своим смешным голоском. Намереваясь успокоить его какой-то шуточкой, Жан повернулся к нему, как вдруг увидел то, что согнало с него шутливое настроение. На него смотрела мордашка Изабель Дюморье, дикарки баронессы. Старательно коверкая свой голос, она несла совершеннейшую чушь, явно находясь в полном смятении от того положения, в которое попала. В тот момент, когда Шико понял, кто в их руках, Изабель как раз смотрела на него, жалко улыбаясь. В кромешной тьме ее можно было принять за парнишку, но на беду неразумной (или во спасение?!) вышла луна. В бледном свете шут без труда узнал девчонку и с холодной злостью почувствовал, как в нем растет сочувствие к барону и ярость на эту непокорную девицу. Неизвестно зачем она додумалась вылезти на улицу в этот час, да еще и мужском платье! В любом случае это было неразумно. Первым побуждением Шико было остановить маркиза и вернуть "парня" в отчий дом, наделав как можно больше шума, но в следующий момент шут изменил свое решение. Не отрывая глаз, в которых уже плясали злые огоньки, от лица девушки, мужчина весело ответил маркизу:
- Пусть попробует настоящих мужских развлечений! Смерть Христова, я сегодня так добр! Жаль, что брат Горанфло не отправился с нами, малыш, - обратился зло Шико к Изабель, - он бы тебя еще и исповедовал.
Приблизив свое лицо к носу пленницы, шут прошипел:
- А еще он бы мог внушить Вам смирение и почтение, суда.. рь!
Больше не отвлекаясь на ношу, Шико кивнул маркизу.
- Вперед, у меня пересохло в глотке от долгих бесед, а пулярки и окорок уже куда-то испарились. Готов поспорить, ты тоже не откажешься обновить наш ужин.

***

Благо до кабачка было недалеко и вскоре троица вошла в его гостеприимные двери. В зале было весьма шумно и людно, дым от многочисленных жаровень и камина наполнял едва освещенное помещение. Мэтр Бономе был везде – он то солил яичницу, то поливал соусом окорок, жарившийся на огромной сковороде, то крутил вертел с перепелами, то несся через весь зал разнимать спорщиков, утихомиривая начинающуюся драку, то подливал вина постоянному клиенту и при этом успевал перекинуться с посетителями словечком. И как всегда хозяин кабачка «Рог изобилия» успевал следить за входом в свое заведение. Едва завидев одного из любимых клиентов, мэтр Бономе, не бросая сковороду, которую он в этот момент вытирал полотенцем, бросился на встречу Шико и его спутникам. Шут успел кинуть пару слов маркизу:
- Вот он, этот рай, о котором я тебе говорил. Здравствуйте, любезный хозяин!, - обратился уже к Бономе шут.
После краткой беседы, посетителей проводили в один из кабинетов, расположенных на втором этаже кабачка. К счастью для Изабель, тут было также темно, как и внизу.

Итак, злополучное ть... раздалось еле слышно, так как, всё по тому же игривому мановению небесных светил, Изабель также узнала Шико. И, надо сказать, от изумления, волнения и возмущения она совершенно лишилась дара речи. А меж тем, парочка уже тащила её прочь от родительского дома и, уж тем более, от монастырской стены и садика.
Лицо её "старинного" парижского знакомого выражало откровенную ярость. В том, что её разоблачили не оставалось сомнений. Но вот только ответа на вопрос, почему её мимо воли тащат не известно куда, горе-искательница приключений у своих спутников пока не находила. Он ведь узнал меня?! Почему не ведет обратно? Что за глупая шутка? Какой брат Горе... как его там?! И при чем здесь исповедь?..
Баронессе явно было не до шуток. Вопросы хороводом плясали в голове и с каждым шагом их становилось всё больше. Дьявол, да что он себе возомнил в конце концов?! От злости Изабель попыталась укусить Шико за руку, но в ответ та лишь больно схватила её за нос, от чего баронесса беззвучно вскрикнула. Второго попутчика Изабель немного побаивалась из-за суровости интонаций, поэтому решила пока его не беспокоить.
Самым ужасным было то, что она совершенно не запоминала дороги. А следовательно теперь полностью зависела от Его Светлости Королевского Шута. Нет, ну хоть бы жестом показал, что узнал её!
Вскоре они остановились перед входом в какое-то здание. По крикам, которые доносились изнутри, своеобразному запаху выпивки и жаркого, а также громкоговорящей вывеске "Рог изобилия" догадаться о назначении конечного места их прогулки было несложно. Кабак??? Вопросительно посмотрела Изабель на Шико и отрицательно замотала головой, как будто её спрашивали. В это же время её пинком загнали вовнутрь. От отвращения Изабель поморщилась. Благо, внутри было ненамного светлее, чем на улице, и на неё никто не обратил ни малейшего внимания. А вот Шико тут, судя по всему, знали все. Их встретили громким возгласом и сию же минуту к ним подбежал смешной человек невысокого роста в поварском колпаке, услужливо показывая дорогу. Изабель тем временем с интересом оглядывалась. Ну и местечко!.. Совсем рядом под ногой прокатилась пустая бутылка, о которую баронесса едва не споткнулась. Надо будет непременно потом всё рассказать на исповеди. Хотя каким образом? За ношение мужского костюма на неё уже и без того дважды накладывали епитимью... Да и если она вообще когда-нибудь попадет теперь на мессу, в чём Изабель уже начинала сомневаться...
Их отвели на второй этаж, где было более спокойно и уютно, если подобные места вообще могли считаться таковыми. Изабель забилась в темный угол, дабы спрятаться от любопытных глаз.

Впихнув мальчишку в кабак, Людовик на время потерял к нему всяческий интерес. Маркизу местечко, как раз пришлось по душе. Поведение хозяина заведения больше вселило уважения к Шико. Определенно шут здесь был частым гостем и не считал монет в кошельке, расплачиваясь с достойным трактирщиком. Поднимаясь на второй этаж, Людовик бегло оглядел других посетителей «Рога изобилия» и, не приметив знакомых лиц, расплылся в довольной улыбке.
- Дружок, а тебя тут привечают как дорогого гостя. Вот куда уходят денежки из небезызвестной нам казны, - уже наверху, располагаясь за столом, скинув плащ и отстегнув шпагу, миньон хохотнул, обращаясь к спутнику.- Поведай мне скорее, что здесь может ублажить мой, пусть и не настолько изысканный, как у брата Горанфло, но и не совсем еще испорченный вкус?
Пока Шико разоблачался и устраивался на знакомом ему месте, внимание фаворита Валуа вернулось к «пойманной» ими «добыче». Юнец чувствовал себя явно не в своей тарелке, выбрав самый укромный угол. Памятуя его поступок, Луи испытывал огромное желание повеселиться над ночным искателем приключений.
- Нет, приятель, так не пойдет – иди-ка сюда и садись с нами за стол. Сейчас выпьем, закусим, и ты расскажешь нам о своих страданиях по прекрасной даме. Нам с другом это будет интересно послушать, - Людовик задорно подмигнул шуту, - А взамен, так и быть, мы угостим тебя самым отличным вином, что найдется в этом храме Диониса.
Чтобы у юнца не возникло сомнений в том, как отреагировать на любезное предложение маркиза, миньон привстал со словами:
- Или тебе требуется иное приглашение?

В "Роге Изобилия" сегодня была жаркая ночка. Назло всем сумеркам Парижа, и на счастье кошелька мэтра Бономе сюда стекалось множество жителей славной столицы Франции. В большом, тускло освещенном зале первого этажа скопилась целая толпа. Дворяне, цеховики, путешественники, расположившиеся кучкой в разных углах кабака, попивали славное Бордо и горланили песни. Мсье Филипп был сегодня в ударе. Словно чувствуя, как пополняется его сума, с каждым ново принесенным блюдом или выпивкой, кабатчик хлопотал и тут и там, успевал метнуться в один угол трактира, предоставив посетителям наслаждаться паштетом из угрей, затем в другой, неся на подносе тарелки с яичницей и раковый суп. Успевал встречать новых "пришельцев", протирая жестким полотенцем стол, и усаживая их за него. Бономе вернулся к своему рабочему месту, еще раз пробегаясь тряпкой по столешнице, и накладывая на нее овощи. Одновременно отдавая распоряжения своим помощникам, и сверкая кухонным ножом, который с легким свистом опускался на баклажаны, огурцы и томаты. Тем временем, блюдо, представляющее собой баранину с чесноком и зеленью, с остро-сладким соусом, было уже готово, и мэтр поспешил отнести его молчаливому негоцианту, одиноко устроившемуся возле окна заведения, ловко подхватывая на ходу свободной рукой сковороду. Купец, взглядом знатока смерив поданную пищу, принялся за трапезу, а Филипп уже отошел от него, протирая сковородку с таким усердием, словно бы хотел любоваться в очищенный от сажи предмет своим отражением.
- Марикита! - сердитым голосом кричал кабатчик, поглядывая по сторонам своего заведения, после чего, не находя девушки, начиная бурчать себе под нос, - Ну где опять нелегкая носит эту девчонку! Вернется, я ее...
Но почтенный держатель "Рога Изобилия" не сумел закончить свое ворчливое высказывание относительно того, как именно он поступит с затерявшийся неизвестно где цыганкой, потому что дверь кабака отворилась, и на пороге возникла тройка новых гостей, одного из которых, даже не щурясь и несмотря на тусклое освещение, лисьи глаза мэтра Бономе сумели узнать практически моментально.
- Ба-а-а, господин Шико! - присвистнул кабатчик, расплывшись в широкой улыбке, и стремглав устремившись к новым посетителям, - Безумно рад Вас видеть! Поглядите-ка, что творится нынче в моем заведении? Вроде бы и не День Святой Лиги, а такая куча народу! Славное дело, господин Шико, славное... Тааак, Вам, как я понимаю, отдельную комнату? - с ухмылкой прищурившись, усмехнулся он, - Мэтра Бономе не проведешь, господин Шико. Знаем мы Вас! Ну что ж, пожалуйте сюда, господа, милости просим...
Кабатчик, явно обрадованный приходом своего постоянного клиента и приятеля, который всегда щедро платил Филиппу за обед, чувствуя скорую прибыль, чуть ли не вприпрыжку повел за собой троицу по ступенькам, ведущим на второй этаж. Бономе провел гостей в просторное и абсолютно свободное помещение, где даже находилась пара окон, ведущих на Парижскую улицу, разумеется, не забывая протереть полотенцем большой стол, предназначенный для Шико и его спутников.
- Прошу Вас, господа, присаживайтесь, - приглашал их кабатчик, и, не дожидаясь исполнения сего приглашения, сразу спрашивал, - Что прикажете подать? Есть свежая дорада, жареная колбаса, баранина, недавно привезенный бычок, морковный суп... Чего изволите?.. - мэтр хмыкнул, а затем перевел свои лисьи глаза на Шико, - Бургундское шестьдесят первого, разумеется?- спросил Бономе таким тоном, как будто и так уже было понятно, какое вино будут заказывать посетители. Кабатчик перевел взгляд на светловолосого молодого человека, как бы спрашивая его мнения на этот счет. Последнего, третьего гостя, он почти не замечал, тот забился в угол и совершенно не вызвал у мэтра никаких подозрений на свой счет, тем более, что даже такой зоркий человек, как Филипп, не мог разглядеть в темной комнате что-либо странное в чертах лица "юноши".

Когда они оказались наверху, Изабель немного по-другому начала воспринимать всё происходящее. Здесь не было места учтивости, излишней вежливости и манерности. Это был мужской мир, прямолинейный и немного грубый, каков он есть. И здесь ей было не место. Праздное любопытство было удовлетворено. И больше всего баронессе хотелось сейчас оказаться дома, в своей девичьей постели. Но отступать было поздно. И некуда. Как глупо было попасться так! И кому?! Изабель только сейчас поняла, что будь на месте шута Шико кто-то другой она непременно подняла бы шум и пусть отец сердится, пусть бы даже её оклеймили позором, но она бы не оказалась сейчас в этом жутком для себя месте без права знать, что же произойдет с ней дальше. А что могло придти в голову двум дворянам, двум мужчинам, которые отправились отдохнуть поздно ночью, она не знала. Быть может и так, что они захотят развлечься со своей попутчицей, о чьей принадлежности к женскому полу знал пока только один из них. Оставалось надеяться только на то, что господин Шико помнит о гостеприимстве барона Дюморье…
Высказанное вторым попутчиком желание услышать рассказ о её ночной выходке отнюдь не обрадовало Изабель, но его тон не подразумевал возражений. Она ненавидела врать, предпочитая горькую правду. Очевидно, что это был не тот случай.
- Нет, сударь! - коротко ответила баронесса на адресованные ей слова об особом приглашении.
Дабы лишний раз не волновать приятеля шута, Изабель послушно заняла место за их столом. Она предусмотрительно села рядом с Шико, подальше от света и подальше от его друга, который явно был не рад там, на улице, заполучить еще одного собутыльника в прямом смысле свалившегося им на голову. Баронесса уж поняла, что в сложившейся ситуации на помощь Шико особо рассчитывать не приходилось, но что-то ей подсказывало все же спрятаться за него. Странное дело, не смотря ни на что, его присутствие внушало девушке спокойствие. И пусть даже он сейчас сердился на неё, Изабель была уверена в том, что если он рядом, ничего дурного с ней не произойдет. Хотя в данный момент её сердце отчаянно колотилось в испуге.
Человек, проводивший их, был довольно забавным. Судя по всему, он был хозяином этого заведения и превосходно знал королевского шута. Уж слишком заинтересован он был в своих посетителях.
Пока её спутники были отвлечены беседой с ним, Изабель мимолетом окинула себя взглядом. Её интересовало всё ли было в порядке с нарядом: темно-коричневой кожаной курткой, под которой была рубаха и повязка, плотно стягивающая грудь, коротким широким плащом. Шляпа, скрывающая волосы, заправленные за ворот рубахи, отлично сидела.
Оставшись удовлетворенной мимолетным осмотром, Изабель последовала примеру своих попутчиков и сняла плащ.
С замирающим сердцем оставалось ждать, что же будет дальше.

Шут был зол и злость кипела в каждой клеточке его мускулов, сердито напряженных. Уже давно никто и ничто не выводило его настолько, чтобы разум взрывался от эмоций. Изабель Дюморье – что она себе вообразила?! Что Париж это лес, а дома и улицы столь обожаемые ею кусты? Ее прогулка, столь опрометчиво начатая ночью в мужском наряде, могла закончится всем «самым прекрасным», вплоть до ее полного исчезновения. Быть может было бы умнее как-то избавится от присутствия маркиза, поднять шум в доме, разбудить барона и сдать ему его дочурку в мужских портках на руки, но поведении девушки, второй раз посягнувшей на мужское, крепко зацепило королевского шута. Быть может то, как она кинулась на него со шпагой и было нормально разок, но появление на ночной улице! Переходило все границы. Колючий взгляд карих глаз то и дело сверлил макушку дурехи, кутавшейся в тень и сумрак, как в самый надежный плащ. Конечно же, она рассчитывала на помощь Шико, пряталась от взглядов маркиза де Можирона и старалась помалкивать, да только поздно на смену гонору пришло смирение! Поздно!
Мэтр Бономе как всегда знал слова, способные усладить не только слух, но и душу.
- Наш дорогой хозяин!, - начал Шико совершенно благостным тоном, - Как Вы умеете спеть - нежнее сирен! Несите все, что, по Вашему мнению, - тут шут подмигнул шустрому мэтру, - брат Горанфло назвал бы амброзией и нектаром.
- Быть может у тебя есть еще пожелания? Поверь, тут готовят превосходно все!, - повернулся Шико к маркизу.
Не смотря на довольно плотный ужин в компании пузатой бочки, гасконец уже весьма проголодался за время ночной прогулки. Да и яства в кабачке «Рог изобилия» были куда лучше тех, что подавали в предыдущем их пристанище.
Не смотря на то, что внутри все кипело, шут уселся поближе к Изабель , чтобы в случае чего иметь возможность прикрыть нерадивую девчонку. Хотела мужской свободы, мужских развлечений? Легко!, - подумалось Шико, имевшему большую склонность к жестким шуткам. В иной ситуации дочь барона Дюморье получила бы куда более радушное отношение, если бы вела себя как и положено хорошеньким женщинам, но сейчас.. Она нарушила все мыслимые и немыслимые законы и порядки своего времени, а значит могла получить по заслугам, однако было важно не перегнуть палку. Хотя Шико и считал, что достаточно помог семье за свое ночное пристанище, но все-таки не хотел расстраивать старика.
На зов дядюшки, в комнатку проскользнула Марикита, в своем цветастом платье, черными кудрями, как всегда распущенными ниже пояса. Неизменный алый цветок у уха, распротранял слабый аромат; чуть подвявшие лепестки трепетали от легкого сквозняка, гуляющего по кабачку. Краснея и смущаясь, девушка присела в легком реверансе.
Шут тут же расплылся в улыбке:
- Марикита, радость моя!, - нагнувшись через стол, он поцеловал девушку в край губ, не отказав себе в удовольствии запустить руку в мягкие кудри. Цыганка чуть прикрыла глаза от удовольствия и улыбнулась шуту...
- Как я рад тебя видеть! Прелесть, споешь нам?

Казалось, хватит жара лишь того, с каким трактирщик перечислял кушанья, что он готов подать к столу, для их приготовления. Луи с заинтересованным видом слушал хозяина достойного заведения и кивком подтвердил слова Шико, когда тот сделал столь многозначительный заказ.
- Терруа гран-крю, разумеется, милейший, - добавил Можирон и жестом отпустил Бономэ. Годы, проведенные в обществе Его Величества, не сделали маркиза большим ценителем вин, но если был выбор, и хозяин хвастал бургундским урожая 1561 года, то почему бы не заказать лучшее?
Острые, как лезвие кинжала, взгляды шута, направленные в сторону их случайного спутника, вызывали толику недоумения – неужели королевский дурак так серьезно воспринял происшедшее на улице. Сам миньон уже порядком остыл, тем более что мальчишка не стал перечить и уселся за общий стол.
- Ну что же, юноша (или как к тебе обращаться, изволишь?), ты нам поведаешь о своей выходке? Дама хоть стоит того? – трактирщику стоило поторопиться хотя бы с выпивкой, ибо у Людовика возникало все больше и больше вопросов к будущему сотрапезнику. Фаворит Генриха Валуа даже подвинулся на скамье так, чтобы оказаться напротив мальца и уставился синим взором прямо в его смущенную мордашку. Шико был занят очаровательной черноволосой девицей, а маркизу становилось скучновато.
- Не жарко в плаще и шляпе то? Чай не на улице. Уверен, что вино согреет тебя лучше этих…- придворный ухмыльнулся, представив какое бы лицо состроил Ногарэ, доводись ему высказаться о «наряде» проходимца. -… Предметов одежды.
Не будь этот вечер столь насыщенным, не думай Можирон о том доме, в который они с шутом так беспардонно вломились и о проклятом анжуйце, что исчез в нем, то он, непременно, озадачился бы вопросом, где ему встречался уже этот горе-любовник. Луи ощущал, что где-то видел черты этого лица, но ощущения еще не оформились в предположения, а предположения в уверенность. По сему, миньон ждал лишь рассказа, который потешит его в эти минуты.

Филипп усмехнулся, глядя на своих гостей ласково-хитрым взглядом зеленоватых глаз, и по-очереди переводя их с одного на другого.
Филипп не мог припомнить, видел ли он здесь светловолосого дворянина, который сидел рядом с Шико(и, судя по всему, являлся его знакомцем, при том, хорошим знакомцем, ибо не стал бы королевский шут водить в заведение Бономе кого попало), как и одиноко забившегося в угол юношу, словно тот боялся своих спутников, или не желал отведать превосходных блюд, которые готовят здесь, в "Роге Изобилия", в виду несварения желудка, или же еще каких-нибудь причин, о которых задумываться кабатчику не было ни малейшего желания.
- Ну разумеется, сударь, неужто Вы могли подумать, что я принесу Вам что-либо менее стоящее? - улыбнулся кабатчик, про себя одобряя выбор самой лучшей категории и сорта вина, предложенного им. Ведь, чем лучше вино, тем тяжелее кошелек достопочтенного мэтра Бономе, - Будет сделано, господин Шико. И я не выпущу Вас отсюда, пока Вы не съедите все, да не скажете - "ай да мэтр Бономе!", - прибавил кабатчик, притворно сурово глянув на шута.
Филипп умчался. Но обслуживание столь почетных и весьма небедных гостей, в сопровождении его приятеля, было так важно, что мэтр в считанные минуты приготовил заказ, и снова поспешил наверх, держа на огромном подносе сразу несколько блюд: и жареную колбасу, и баранину под чесночным соусом, и сочную курицу, и фаршированные шампиньоны на закуску, и дораду с обложенными вокруг нее лимонами, морковный и раковый супы, и несколько бутылок превосходного, тонкого вина. Вся эта ноша была очень тяжела для одного человека, и многие решили бы, поглядев на кабатчика отнюдь не массивной или атлетической комплекции, что у него развяжется пупок нести такое. Однако нетерпение по поводу того, чтобы гости скорее отведали всех самых вкусных блюд, да блеснули бы звонкой монетой подгоняло Бономе лучше, чем чтобы то ни было. К тому же, от природы мэтр был достаточно сильным человеком. Толкнув дверь комнаты, специально выделенной для Шико и его друзей, кабатчик протиснулся внутрь, удерживая, уже на чуть подрагивающих руках, тяжелый поднос с готовым заказом. Филипп поставил его на стол, и выпрямился, многозначительно посмотрев на каждого из присутствующих взглядом, который говорил - "давайте, налетайте, я жду". Тут он заметил, что в комнате, кроме них, находилась его племянница Марикита.
- Скажите пожалуйста! - воскликнул кабатчик, скрещивая на груди руки, и устремляя на девушку строго смотрящие зеленые глаза, - Она тут стоит, кокетничает! Ты где была, Марикита?
- Дядя, я... - робко начала было девушка.
-А ну-ка марш вниз, тебя там заждались уже! - прервал ее, не дав высказать ни малейшего оправдания трактирщик, - Сама ведь знаешь, какая сегодня толпа у нас в кабаке!
Марикита, будто бы боясь гнева своего дяди, с сожалением взглянула на Шико, тихонько вздохнула, и выбежала из комнаты. Бономе проводил ее взглядом. На самом деле, он очень любил Марикиту, и его строгость по отношению к ней проявлялась очень редко. А если и проявлялась, то с большим щемлением сердца. Да и не всегда она была действительной. Гораздо чаще - притворной. Просто сейчас Филипп немного нервничает. Посетителей много. Всех надо обслуживать. Да и пропадала Марикита не пойми где, а тут, глядите, объявилась в комнате рядом с господином Шико! Как же тут не рассердишься. Впрочем, кабатчик уже забыл об этом. полностью переключив свое внимание на трех спутников, волей проведения заброшенных сегодня на счастье Бономе в его славное заведение.
- А Вы сударь давайте, давайте, не сидите, как в осажденном форте! Вон Ваши друзья уже курочку уписывают! Не стесняйтесь, попробуйте, здесь все вкусно! - приговаривал кабатчик, глядя на то, как набросились на еду с вином Шико и его светловолосый приятель, и как неловко сидит, по-прежнему чего-то то ли боящийся, то ли смущающийся юноша, - Я, давеча, господин Шико, - продолжал неугомонный Бономе, - Взялся за упражнения по игре на лютне. А Марикита вон в пении поднатаскала. Так извольте же послушать... Я сейчас...
Кабатчик, весело улыбнувшись, и сверкнув глазами, выскочил из двери комнаты, чтобы сбегать за лютней, и продемонстрировать гостям свою игру и свое пение, раз уж Марикиту он отослал к другим. Да и побыть и поболтать в хорошей компании всегда приятно, а удается это Филиппу далеко не всегда. В конце концов, он же тоже человек. Что до остальных голодных и замерзших горожан, пришедших найти утешения в этой обители утоления голода и жажды, то у него сегодня работают очень много помощников. Так что, это не было проблемой. Будет крайняя надобность - он отвлечется. Да и потом...такой шустрый малый, как мэтр Бономе, может быть везде, и делать что угодно.

Необычная обстановка ошеломила Изабель: сам кабак, его не в меру болтливый хозяин, хорошенькая девушка с виду цыганка, вольное обращение с ней Шико, небрежные жесты спутника королевского шута и его повышенное внимание. Хотелось слиться со стенами, принять их расцветку и перестать существовать на какое-то время... Но, увы, это было невозможно. Что же оставалось?
Изабель взвесила все свои шансы на бегство из этого неуютного места и признала, что вариант побега категорически исключался. Шико не выпустит ее отсюда, да и она сама не горела желанием попасть на улицу, где ее подстерегало Бог весть что. Довольно на сегодня приключений. Можно было попросить помощи у шута, но будет ли он помогать Изабель Дюморье? Синие глаза безжалостно жгли девушку, - что не так? А вопросы молодого блондина и вовсе не давали возможности остаться в тени.
Цыганка кокетливо смеялась от удовольствия, когда руки Шико обвивали её хрупкий стан. Изабель с досадой признала, что эта Марикита была весьма хороша собою. И судя по всему их с королевским шутом уже давненько связывала довольно "нежная" дружба. Чёрт знает почему это неприятно кольнуло баронессу.
- Да, сударь, - робко начала Изабель, - моя Агата очень хороша.
Упомянув служанку, девушка надеялась спасти от огласки свое собственное имя на тот случай, если любопытному дворянину взбредет в голову проверить, кто живет в доме, из которого на голову ночью падают школяры.
Предложение снять шляпу, Изабель решила оставить без внимания, беспомощно взглянув на шута. В конце концов, в нижней зале сидело множество людей в головных уборах. В таком месте, как это, можно и принебречь этикетом.
Исчезнувший было хозяин вновь ворвался в комнатушку. От изумления глаза девушки округлились – как он умудрился удержать в своих руках такое количество яств?! Кабатчик отослал черноволосую девицу, которую так нежно лобзал Шико. Изабель это раздражало. Мало того, что она оказалась в таком жутком положении с его легкой руки, так он ещё и мечет молнии в её сторону, кинул на растерзание молодому человеку с глазами льдинками, а сам расточает нежности какой-то цыганке! Девушка убежала, а добрый хозяин уже суетился около гостей, наставляя не скромничать, а налегать на его аппетитные блюда. Так как, заперевшись в своей комнате, Изабель отказалась от обеда, ужин был сейчас весьма кстати. У баронессы заурчало в желудке. Ну а чего, собственно говоря, стесняться? Она же мужчина. Повинуясь приглашению, Изабель взяла куриное крыло, стараясь подражать манерам мужчин. Привычной охотнице это было несложно. Откусив кусок мяса, она потянулась за листом салата. Тем временем хозяин уже мчался за лютней, обещая своим гостям музыку в собственном исполнении.

Пока маркиз отдавал дополнительные распоряжения, шут окинул незаметным взглядом Изабель – было важно не переборщить с шуткой и вовремя прервать спектакль. Будет даже забавно послушать, что эта девица, такая острая на язык, выскажет своему «спасителю».
Кстати, второй раз я ей помогаю, - подумалось Шико, - правда, за первый раз мы в расчете.
- Оставь его, - попросил фаворита шут, заслышав, как маркиз де Можирон принялся за «мальчишку», - не видишь, язык проглотил! Сейчас выпьет, поест, а вот тогда послушаем его любовную историю.
Словно и пяти минут не прошло, как в комнату ворвался ушедший было Бономе. Благо, достойный кабатчик был не один – при виде кушаний в его руках и у мертвого бы разыгрался аппетит, а уж вино было как всегда лучшим.
- Ба, любезный друг! Да Вы нас балуете!, - лукаво произнес шут, мысленно уже вознаграждая гостеприимство хозяина звонкой монетой и преисполняясь благодарностью.
Нежно потрепав Марикиту по щеке, Шико с сожалением отпустил девушку, прогоняемую хозяином. Бономе бывал невыносим, но что поделать… Работа есть работа. Проводив цыганку взглядом, полным неподдельного интереса, шут повернулся к маркизу.
- И так, наливай, дружок. Мы выпьем сегодня за таинственные дома, что они несут нам? Портреты, школяров или другое, но это всегда интересно. Не так ли…, - шут наигранно сморщился, - да мы не знаем, как тебя зовут, паренек. Представься нам.
Болтавший без умолку кабачик, как раз выскочил за двери и в комнате воцарилась тишина. Взгляд шута требовательно вперился в лицо Изабель, деликатно обгладывающей крылышко курицы. Если бы она только знала, насколько Шико было сейчас смешно. Если бы маркиз вышел на несколько минут из комнаты, то шут дал волю смеху… И кто знает, выдержали бы стены комнатушки веселье королевского дурака.

Кабатчик оказался знатоком своего дела и весьма расторопным малым. Настолько расторопным, что его старания граничили с суетливостью, что немного раздражало маркиза. Однако отличная выпивка и превосходные кушанья пока компенсировали этот недостаток. С отдельным сожалением придворный проводил взглядом Марикиту.
Молодой человек проигнорировал супы, несмотря на то, что они расточали соблазнительный запах и отдал предпочтение колбасе и курице. Протянув руку к жареной птице почти одновременно с юным спутником, Луи отметил изящество тонких пальцев мальчика. Миньоны уделяли уходу за руками особое внимание, но даже длань королевского фаворита не могла поспорить в белизне и совершенстве формы с рукой, которая только что утянула с тарелки куриное крылышко. Этот факт неприятно задел друга Генриха Валуа и его внимание к «найденышу» усилилось.
Но не просьба Шико на время остановила любопытство Можирона, а желание, наконец, продолжить вечер. Отдав должное после курицы, великолепной колбасе, Людовик внял другим словам шута, откупорил бутылки и до краев наполнил глиняные стаканы. Он первым нарушил создавшуюся тишину.
- За портреты, школяров и прочее другое, дружище, мы можем с тобой выпить не только в этих стенах и в этой компании, а вот за дам, тем более, когда они хороши собой, как…- Маркиз не потрудился скрыть усмешку, коснувшуюся его губ, при том, продолжая перемалывать челюстями творение рук хозяина гостеприимного заведения. - …как только что покинувшая комнату девица, выпить самое время и место.

Дожевав кусок колбасы, миньон вновь обратил свой взгляд на юного воздыхателя некой Агаты. Проглотил он язык или нет, а не для того его сюда тащили, чтобы «накормить, напоить и спать уложить».
- И в таких случаях стоит опустошать стаканы до дна. Либо наш юный незнакомец признает, что дама его сердца не столь прекрасна.
Людовик поднял свой стакан и призвал своих сотрапезников последовать его примеру.

Изабель уже была сердита не на шутку. Да плевать, что эти господа сейчас тут сделают с ней, но всему есть придел. Она им сюда не навязывалась. Силой потащили. Баронесса имела смутное представление о том, чем занимаются в кабаках. Но то, что в них так любят задушевные беседы с пристрастием, особенно с совершенно незнакомыми людьми, было для неё, мягко говоря, откровением. Поговорить, значит, хотите? Ох... Чувствовало сердце сейчас придется много врать...
- Меня зовут Филипп, сударь. - отреагировала она на вопрос Шико. А то чего доброго сейчас начнут вниз головой трусить, чтобы имя из карманов посыпалось. - Филипп... Потье. Мой отец торгует цветами. Я немного помогаю ему.
Изабель заметила взгляд, устремленный на ёе руки и вовремя осеклась, чтобы не одернуть их. Ещё давеча отец распекал её за то, что, мол, она не столь утонченна, как некоторые барышни в её летах. В том числе упоминал он и руки, немного огрубевшие от перчаток и поводьев. Он, конечно, предпочел бы, чтобы они были исколоты вышивальной иголкой. Мысль об отце была сейчас слишком мучительной для совести. Поэтому Изабель предпочла пока поесть.
От вкусной еды стало чуть теплее в желудке. А немного вина возможно действительно расслабит её и заставит язык плести истории искуснее. Да, давайте, черт возьми, выпьем за дам!.. С сегодняшнего дня я их начну ценить куда выше, чем до этого! Агата... Она мне, конечно, дорога, как мать! Но чтобы хлебать вино до дна... К этому стоило быть готовой. Что же придумать...
- Что Вы, сударь! Отец же меня просто приколотит к двери, ежели дознается, что я... Помилуйте!
В сущности, эти слова были даже больше, чем правдой.

Шико рассмеялся, услышав последние слова Изабель. Смешного было мало, но реагировать на её слова придется. Что-то Можирон был сегодня не в настроении.
- Пей-пей, коль в окна дамам по ночам лазить ты уже дорос! А напиться я тебе и сам не дам. Уж слишком хорошо вино! Боюсь, ты, сопляк, не оценишь его по достоинству.
Шико потрепал "юнца" по плечу. Да так, чтобы тот почувствовал крепкую мужскую руку.
В ответ на слова маркиза шут только довольно улыбнулся в усы:
- Вот о чем с тобой не заговори, ты всегда свернешь на женщин. Ну что ж… Они действительно сегодня повсюду – в загадочном доме, в окошке, откуда летают мальчишки, в этом кабаке… Так за дам!, - Шико приподнял свой стакан над головой, салютуя своим сотрапезникам. Краем глаза, следя за Изабель, он опустошил свой стакан. На счастье юного «школяра» стаканы тут были не так уж и велики, вот только на беду – пить придется часто, да и вино не сок. Следовало следить за «мальчишкой», иначе завтра утром у нее будет весьма интересная беседа с отцом на тему похмелья. В голову шута закралась мысль прервать веселую попойку и вернуть заблудшую дочь в отчий дом. Все же она довольно натерпится сейчас в этом кабаке. Ну а пока следовало подкрепиться.
Филипп Потье, - мысленно перекривлял Шико девушку, ехидно ухмыляясь. Взгляд полный иронии вскользь прошелся по Изабель, прежде, чем перекинутся на маркиза.
- Ну а я, друг мой, Жан, - представился он, отправляя в рот добрый кусок куропатки, щедро натертый специями и оставляя на долю маркиза говорить за себя. Уж кто такой Шико, Изабель точно знала, а если не вспомнила спутника своего мучителя, тут ей стоит самой пенять на свою память.
В конце концов, они пришли развлечься.
- Знаешь, Можиро, вот смотрю я на этого птенца... А ведь это я двадцать лет назад. Чёрт возьми, славное было время! В жилах по особому текла кровь. Да что там, она кипела!.. А что за диво были эти лазанья по спальням. Я не из тех, кто хвалится, но им не было числа! Эх...
Шико налил себе ещё, легко опустошил стакан и нашел вино превосходным. Впрочем, как и всегда в этом заведении.

- Дорогой мой друг, запомни, меня зовут - Луи, а Шико - жаден – Можирон опустошил свой стакан и наблюдал, как сорванец выпьет свое вино, - и ты не прав, дружище. Нашел чего пожалеть - вина. В свои годы хотел бы такого , небось, попробовать. - Белые пряди взметнулись над лбом, когда придворный перевел свой взор с "мальца" сегодняшнего спутника. - Пусть женщины есть повсюду, и их красота ослепляет наши взоры и дурманит разум… Единственно, кому стоит служить в этой нашей грешной жизни – это король.
Людовик пододвинул к себе ближе блюдо с паштетами, другой рукой промокая салфеткой уголки рта.
- И что… Филипп, ты своей Агате верен, как только может быть верен дворянин и простой горожанин своему государю? Честью, душой, сердцем и помыслами?
Шико рассказывал о том, как хороши были дни его, якобы юности, а «пацаненок» уплетал кушанья так, что только что хруст за ушами не стоял. Маркизу стало его на пару мгновений даже жалко. Старина-цветочник, на которого тот служил, видимо, был изрядной скрягой…Но руки…Миньону не давали покоя руки мальчика-подмастерья.
Фаворит не постеснялся схватить мальчонку за запястье, когда его длань приблизилась в очередной раз к блюду с пищей.
- Неужели розы и иные цветы не оставляют на руках грубых следов? А постоянное соприкосновение с листвой и ее соками не ожесточают кожу?
В ладони маркиза находилась ныне довольно маленькая рука, и ему было безумно интересно, что за средства применяют цветочники, дабы их кожа сохраняла эластичность даже после соприкосновения с землей.

- Шико, не скромничай, – спутник шута уже не находил причин для скрытия имен, тем более, что то первый начал откровенничать - насколько мне известно, до сих пор многие пташки при дворе на распев повторяют твое имя. И не без удовольствия. Так что, я, конечно, не в курсе про кровь и как оно было, но очевидцы утверждают, что все кипит. И кипит подобно вулкану до сих пор.
Ресницы спрятали смеющиеся глаза, но по скулам молодого человека разбежались морщинки лукавой усмешки

- Ладно, немного можно... Но только во имя моей прекрасной Агатушки!
Изабель понимала, что под этим пристальным сверлящим взглядом не выпить значило погубить себя. Поэтому она уверено опрокинула стакан себе в рот. Вино обжигало нежное горло. Но на вкус оно было куда приятнее тех вин, что обычно подавали к обеду у Дюморье. Маленькая струйка потекла мимо губ по щеке. Едва прищурив глаза после выпитого, она громко поставила стакан на стол и рукавом вытерла рот, глядя поверх руки на то, как аккуратно промакивали губы салфеткой её "друзья". Тепло тут же растеклось по телу. Изабель поняла, что теперь надо было плотно набить желудок едой.
Разговор зашел о верности. Ну вот, сейчас они начнут хвастаться своими "похождениями". А вот от этого увольте! - презрительно подумала "пленница".
- О да, сударь! Я верен своей Агате. И душой, и сердцем, и помыслами! - гордо ответил "пацаненок" полным жующим ртом.
Когда тот, кто назвался Луи, схватил Изабель за руку, она была готова влепить второй, свободной, звонкую пощечину. Это уже ни шло ни в какие рамки! Но баронесса ощутила, как под столом что-то коснулось её ноги, как бы предугадывая её порыв. Быть может, это ей только показалось, но девушка подавила в себе ярость и мягко высвободила руку.
- А на что мне, по Вашему, пять сестер??? - хмыкнул "юноша". - Вот уж, стану я ковыряться в земле?! Я помогаю отцу развозить заказы. Предугадывая Ваш вопрос, отвечу, что имена наших заказчиков, в том числе и заказчиц, являются сугубо коммерческой тайной! - важно подняла указательный палец баронесса.
Дьявол, вот прицепился! Никак когда на прохладной улице стоял, покачивался во все стороны. А в тепле, глядишь, и резво соображать стал!
Случай с рукой, заставил Изабель недобро смотреть на блондина. А ведь больно таки схватил! А меж тем, острый слух уже уловил знакомое имя в разговоре. Только вот услышанное было не столь приятным. Итак, королевский шут, как оказалось, пользовался неким видом "популярности" при дворе. Вдруг в голову закралась мысль о том, а что, если она сейчас оказалась здесь только потому, что могла пополнить ряды так называемых "очевидцев"?! Это сбило баронессу с толку, кого из этих двоих ей стоило опасаться больше?..

Шико с улыбкой наблюдал за Изабель краем глаза. Чем дальше, тем больше злость уступала место восхищению в его сердце. Девчонка и в самом деле попалась бойкая и отнюдь не глупила, старательно играя роль парня. В темно-карих глазах шута играли лукавые искорки и светился юмор. Он откровенно наслаждался ситуацией, поглощая кушанья мэтра Бономе с неимоверной скоростью, при этом посмеиваясь себе в усы.
Однако время выходило понемногу и становилось ясно, что шутку затягивать дольше положенного не стоит. Маркиз де Можирон слишком уж много внимания уделял дурехе, так опрометчиво кинувшейся в мужскую жизнь за кажущейся заманчивой свободой. Еще пару стаканов вина и девушка уже не так хорошо сможет играть роль «ухажера Агаты». Следовало найти повод, по которому можно будет без помех оставить маркиза и незаметно уйти. Это было вполне в духе шута, который обычно сам решал, когда ему появится, а когда исчезнуть. Да и после возвращения беглянки в отчий дом, можно будет продолжить кутеж в гостеприимных стенах «Рога изобилия».
Словно отвечая на мысли Шико, в комнатку вновь вплыла Марикита. Она была дивно хороша в своей обычной белой рубахе, как всегда сверкавшей чистотой, хоть и не минувшей заплат, поверх которой было одето яркое цветастое платье. Лукаво улыбаясь, она поставила на стол очередную порцию кушаний и послала Шико воздушный поцелуй, от которого у него слегка сжалось сердце. Эта женщина всегда понимала его и никогда не позволяла себе опускаться до упреков.
- Марикита, дитя мое.., - нежно коснулся подбородка цыганки Шико, вставая ей навстречу. В этот момент маркиз, только что выпивший еще один стакан вина, который, впрочем, не оказал на него никакого действия, тоже встал. Обняв красавицу за хрупкий стан, он прикоснулся губами к ее ушку, что-то зашептав. Шут откинул укол ревности, было коснувшийся его нутра и подошел к Изабель, усиленно изображавшей голодного школяра.
- Ну что, мэтр цветочник? Не желаете ли освежится? А?
Не дожидаясь ответа «парня», Шико подхватил свои вещи и, взяв девушку под локоток, стал подталкивать ее к выходу. По его расчету маркизу сейчас будет не них.
Устроив Марикиту на коленях, фаворит что-то рассказывал ей, от чего цыганка смеялась. Но, тем не менее, синие глаза внимательно следил за приятелем и их ночным «другом».
- Я скоро вернусь, дружок, - подмигнув маркизу, словно прося не поднимать лишнего шума, Шико почти на весу держа Изабель за руку, вышел за дверь комнатки..